Россию ждет судьба СССР
Сергей Маркедонов
Процесс распада России не будет походить на крах СССР. Российский триколор над той или иной территорией просто перестанет означать реальную юрисдикцию над ней федерального центра.
В середине января 2006 года «крестный отец» рыночных реформ в России, а ныне руководитель Института экономики переходного периода (ИЭПП) Егор Гайдар выступил с обстоятельным докладом, в котором сделал неутешительные прогнозы относительно перспектив России. По мнению Егора Тимуровича, уже в ближайшие годы Россию ожидает системный финансовый кризис, аналогичный тому, который привел к распаду Советского Союза. По мнению Гайдара, нынешнюю Россию, как и СССР в 1985-1986 годах, ожидает авральное падение цен на нефть. Если цена упадет до $25 за баррель, путинское «просперити», выстроенное на благоприятной конъюнктуре, рассыплется как карточный домик. Незамеченный ранее в приверженности теории заговоров, Егор Гайдар даже вспоминает о роли ЦРУ в падении нефтяных цен в середине 1980-х и призывает разработать план «боевого применения вооруженных сил в экономическом смысле» на случай ведения против России целенаправленной нефтяной войны. Таким образом, отказ от серьезных структурных реформ, сопровождаемый политическим застоем и строительством вертикали, по мысли Гайдара, приведет к повторению советского коллапса.
Анализ радикального монетариста Гайдара удивительно перекликается с другими экономическими прогнозами относительно близкого краха путинской стабильности. Не так давно на веб-сайте, далеком от симпатий к гайдаровским воззрениям, была опубликована статья Владимира Винникова «Накануне ката$трофы». Основной пафос автора - критика той экономической роли, которую выбрала для себя Россия Владимира Путина. Это - роль сырьевой державы, главной задачей которой является стабильный отбор денег с последующим распределением между своими людьми. Автор текста пришел к выводу, что «подозрительным образом «процветание» путинской России, с колоссальным региональным и социальным расслоением, напоминает «процветание» России николаевской, образца 1913 года» и даже опасается, что «нашим внукам будет суждено дождаться канонизации Владимира Владимировича».
Впрочем, анализировать возможный распад России с помощью одного экономического инструментария было бы не верно. Россия, в отличие от европейских государств, не экономическая страна. Провал той или иной экономической модели или политики далеко не всегда приводил к распаду государства. Так, в 1941-1942 гг. Советский Союз пережил не просто кризис, а крах экономики, но это не закончилось крахом государства, ставшего четыре года спустя властелином Центральной и Восточной Европы. Однако сегодня, к сожалению, политический анализ возможного распада страны сводится лишь к непродуктивному обмену уколами между псевдолибералами и псевдогосударственниками. Для первых - это закономерное продолжение краха советской империи. Для вторых разговоры о распаде ведутся в дискурсе «мирового антироссийского заговора», при котором внутренние предпосылки коллапса России или не учитываются, или рассматриваются как факторы второго плана. Мешает трезвому анализу и тиражируемое убеждение в том, что сегодняшняя Россия - это островок стабильности в СНГ, в то время как перед страной стоит немало трудных и неотложных проблем.
Дело в том, что по сравнению с Европой (с чем упорно не хотят соглашаться наши либералы), в России гораздо больше сфер, в которых возможно только государственное регулирование. Это и протяженные государственные границы, требующие для своей защиты крупных вооруженных сил и органов безопасности. Здесь же проблема межрегиональных различий, что требует от государства немалых усилий по гомогенизации страны. В России отсутствуют развитые традиции местного самоуправления и низовой организации в позитивном смысле, а не в смысле создания незаконных вооруженных формирований. То есть, дополнительное регулирование требуется и на самом низовом уровне. Кроме того, не стоит забывать о сильных патерналистских настроениях в обществе, игнорировать которые, по меньшей мере, неразумно.
Все вышесказанное, однако, не означает призывов вернуться в прошлое, отказавшись от либеральных экономических принципов. Речь о другом: нерыночные сферы не должны признаваться менее значимыми, чем те, где преимущества свободной экономики очевидны. Иначе не избежать повторения истории - игнорирование нерыночных сфер реформаторами начала 1990-х привело к деградации системы власти и управления страной. Более того, идеология рыночного детерминизма привела к тому, что маркетизация распространилась и на те сферы, где ее не должно быть. Само государство, по сути, превратилось в административный рынок.
В начале 1990-х рыночное администрирование было необходимой платой за сохранение страны, преодоления двоевластия в 1991-1993 годах и элементарного обустройства территории под названием РФ хотя бы де-юре. Однако уже в конце 1990-х, когда российская власть окончательно превратилась в корпорацию «кормленцев от бюджета», такая система стала работать на развал. При Борисе Ельцине в процесс приватизации власти были вовлечены гражданские бюрократы - экс-партийные чиновники, поверстанные во власть бизнесмены и интеллектуалы, а при Владимире Путине - силовые структуры, которые все свое влияние, информированность и силу вложили в бизнес.
Реальная опасность, стоящая сегодня перед страной – в превращении спецслужб и армии в эффективный бизнес-инструмент, а не простое усиление структур безопасности, что само по себе является залогом состоятельности государства, и лишь неправильно представляется предвзятыми критиками. Будучи де-юре госструктурами, а де-факто выполняя частный заказ, силовые структуры порождают сегодня новый политический стиль решения государственных вопросов, когда за приватизацию участка грузинского газопровода «Газпромом» фактически сдается Южная Осетия или когда закрываются глаза на «рамзанизацию» Кавказа.
Накануне нового года прошла шумная акция «От Кавказа Толстого к Кавказу Латыниной». Сравнение это имеет свой смысл. На Кавказе Толстого русские офицеры Жилин, Костылин, терские казаки выполняли государственную задачу. Делали они это не в белых перчатках, но экспедиции в горы и разорение аулов предпринимались не для того, чтобы положить деньги на счета в швейцарских банках или открыть выгодный бизнес с Шамилем и Хаджи-Муратом. Герои Латыниной, хотя и носят погоны, служат не государству и не идее, а своему бизнесу, прикрывая боевиков и получая откаты от коррумпированных вождей вымышленной республики «Северная Авария-Дарго». Вывод очевиден - культура государственного класса деградировала дальше некуда. До тех пор пока на смену героям Латыниной не придут герои Толстого, наша страна будет представлять из себя сообщество «Рамзанлэндов», «Северных Аварий» и прочих мало связанных друг с другом территорий.
Впрочем, распад России не будет походить на крах СССР. И дело даже не в том, что нынешним властителям вряд ли не понадобится идеологическое оформление политических сделок. Проблема в другом – в том, что деградация власти и управления продолжается, а фрустрация населения усиливается. Российский триколор над той или иной территорией, возможно, в ближайшем будущем уже не будет означать реальной юрисдикции над ней. По части пророссийских заявлений Рамзан Кадыров может дать фору даже мэру первопрестольной. Однако означает ли это твердую власть России в Чечне? Остановить фактическую дезинтеграцию может только реальная национализация государства. Что же касается распада страны «по-советски», то он возможен только в двух случаях. Первый вариант предполагает некую критическую массу недоговоренностей между нынешними держателями пакетов ЗАО «Кремль», а второй - решимость некоторых приватизаторов власти в регионах рискнуть, отказаться от стабильного административного рынка и открыть свое дело. В любом случае тренд «распад России» постепенно становится актуальным.
Автор - заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа.
http://www.prognosis.ru/news/rdemo/2006 ... donov.html
Вход
FAQ
Поиск
